Некоторые из них служат своего рода верстовым столбом или барьером, разделяя ход жизни на «до» и «после». Когда мы говорим «до революции» или «в послевоенное время», то обращаемся к целым эпохам, подразумевая, что Русская революция и Великая Отечественная война знаменуют конец предшествующего периода и одновременно начало следующего. В традиции каждого народа можно выделить ряд эпохальных событий. В русской истории одним из таких явлений, разделивших течение истории на «до» и «после», стало монгольское нашествие. Словосочетания «домонгольская Русь», «домонгольская культура», «домонгольский период» и близкие им прочно вошли в обиход не только исследователей древности. Для любого человека, мало-мальски знакомого с отечественной историей, понятно, о какой эпохе идёт речь. Во всяком случае, предельно ясно, когда она закончилась, и почему появление кочевников из далёких азиатских степей в середине XIII века имело для Руси последствия воистину вселенского масштаба. 

Тесно связано с домонгольской Русью и понятие «Древняя Русь». В узком значении оно применяется к древнейшему государству восточных славян, в широком – определяет культурные, социальные, духовные и иные явления, которые имели место в эпоху существования первого восточнославянского государства. Например, по мнению одного из авторитетных современных историков русского Средневековья А.В. Назаренко, именно вторую половину XIII века, то есть период, начавшийся после нашествия монголов, следует рассматривать верхним временным рубежом Древней Руси: «В этом смысле нельзя признать вполне оправданным нередко встречающееся применение определения “древнерусский” к более поздним историческим явлениям и культурным феноменам – иногда вплоть до XVII века (древнерусская литература и т. п.)». Хотя историк не считает, что только и исключительно монгольский фактор привёл к кризису, во многом именно с ним А.В. Назаренко связывает конечный закат Древней Руси.  

Проницательный читатель может воскликнуть: «А как же Русь Киевская? Разве её распад ещё раньше не ознаменовал начало нового периода – раздробленности русских земель?» Действительно, принятой датой распада великой державы, столицей которой был город на днепровских холмах, и начала удельного периода в истории восточных славян является 1132 год. Кончина в этом году князя Мстислава Владимировича, владевшего киевским столом, часто отмечается в исследованиях как веха, после которой усилились и княжеские усобицы, и обособление земель. Эти события уже их современниками воспринимались в качестве трудного и болезненного состояния Руси. Но в то же время киевский стол манил, за него велась упорная борьба, обладание им возвышало князя в глазах политической элиты того времени. Одновременно с обособлением расширялись на разных уровнях горизонтальные связи между землями. Наконец, люди XII века не воспринимали 1132 год как эпохальный: «юридического» прекращения истории Киевского государства не было, как это случилось с Советским Союзом в 1991 году. 1132 год предложили считать таким историки… 

В конце концов, любая периодизация – это условность, задача которой лучше осмыслить однородные явления. В периодизации всё зависит от критерия, и одновременно могут существовать разные периодизации, каждая из которых обращает особое внимание на те или иные обстоятельства. 

В основу рубрики положены работы А.В. Назаренко, А.В. Лаушкина. 

Средневековье – эпоха темноты: с наступлением сумерек тьма поглощала мир, и неуверенный свет лучин и свечей не мог разогнать её даже в теремах знати и дворцах королей. Средневековье – эпоха других звуков: музыкальная гармония отличалась от современной, и неподготовленному слушателю она зачастую может показаться не просто иной, а чужой и непонятной. Средневековье – эпоха резких запахов: смотревшие фильм или читавшие книгу «Парфюмер» Патрика Зюскинда убедились в этом на примере Парижа XVIII века, города, в котором «стояла самая большая вонь». Задолго до Зюскинда в подобном ключе писал о Париже «отец русской истории» Н.М. Карамзин, пропустивший этот город через своё обоняние в 1790 году: «Одним словом, что шаг, то новая атмосфера, то новые предметы роскоши или самой отвратительной нечистоты — так, что вы должны будете назвать Париж самым великолепным и самым гадким, самым благовонным и самым вонючим городом». Очевидно, в крупных городах дело было ничуть не лучше в предшествующие столетия.  

Именно в XIII веке – столетии, на которое приходится деятельность Александра Невского, – заканчивается длительный период христианизации Руси. Замещение язычества христианством не означало полного его изживания. До сих пор многие составляющие народной религиозности носят те или иные языческие формы, суеверия нередко присущи и людям, называющим себя православными. Показательно, что в XIII веке на Руси сходят на нет погребения языческого формата, а ведь именно культура проводов мертвых в иной мир является важнейшим показателем религиозных предпочтений и переживаний. Погребальные практики очень устойчивы и меняются с заметным опозданием по отношению к изменению религиозных смыслов. 

Вообще, главнейшей составляющей средневекового мироощущения являлась религиозность. Средневековье – эпоха всеобщей религиозности. Человеческий разум той поры принимал как данность и не подвергал сомнению существование высших сил, их тесное взаимодействие с миром живых. В христианском понимании земной мир рассматривается как несовершенный, испорченный человеческим грехом. Связь между несовершенным миром и всесовершенным Богом, направляющим человека на путь спасения, закрепляется благодаря деятельности Церкви. Поэтому и её значение в жизни средневекового человека было огромно. Церковь занимала особое положение в структуре общества, её высшие представители играли видную роль в жизни государств. Большим влиянием пользовались также и те, чей образ жизни отличался особенным благочестием. Речь идёт о подвижниках – видных монахах, а также юродивых, культ которых был чрезвычайно распространён на Руси. Младшим современником Александра Невского был знаменитый юродивый Прокопий Устюжский, происходивший «от латинска языка, от Немецкия земли». Непосредственно в Новгороде он перешёл в православие и принял подвиг юродства.  

Влияние Церкви зиждилось на авторитете слова Божия – Священного Писания, а также на Священном Предании. Здесь народ находил идеалы, которым следовало стремиться в повседневной жизни, которые ложились в основу поведения человека.  

В основу рубрики положены работы А.В. Лаушкина, Л.Б. Сукиной. 

Во-первых, усиливалось воздействие христианства (его системы ценностей и поведенческих норм) на все стороны жизни общества. Христианская культура продолжала распространяться как вширь, охватывая всё новые полуязыческие окраины страны, так и вглубь, приобретая более сложные и законченные формы и всё решительнее вытесняя на периферию культурной жизни пережитки язычества. Во-вторых, в рамках этой культуры начали возникать некоторые региональные особенности, свидетельствовавшие о появлении новых точек культурного роста и соответственно местных школ (в архитектуре, литературе и т.д.)». В XII – первой половине XIII столетия русская культура переживала подъём. Во всех русских землях происходило деятельное становление новых культурных форм, замешанных на прежней киевской закваске, которая, в свою очередь, была детищем византийской традиции. При этом далеко не всегда новшества одерживали верх.  

Если говорить о зодчестве, например, то известно, что многие русские земли в течение всего XII века продолжали в архитектурном отношении следовать за Киевом. Даже тогда, когда Киев потерял значение государственного центра, он сохранял культурное влияние, и некоторые удельные заказчики, несмотря на наличие собственных мастеров-строителей, обращались к зодчеству, почти полностью повторявшему киевское. Зодчество княжеств Черниговского, Рязанского, Смоленского не разделилось на самостоятельные школы, а вот в Новгороде складывается своя самобытная школа. Помимо прочего, её отличительной чертой с XIII века были трехлопастные завершения фасадов церквей. В архитектуре же наиболее зримо отразились и последствия Батыева нашествия – «чёрная полоса» древнерусской культуры. Каменное строительство почти замерло на землях Руси до конца XIII столетия, даже на тех из них, которые не пострадали непосредственно от монгольских орд в конце 1230-х – начале 1240-х годов. Не было мастеров, способных творить во славу Создателя; не было и средств у заказчиков, способных оплатить сооружение дорогостоящих построек. Чуткая к социальным, экономическим и духовным изменениям архитектура, как лакмусовая бумажка, проявила кризис, саваном накрывший Русь. 

«Чёрная полоса» началась и для литературы. Выдающийся исследователь средневековой культуры Д.С. Лихачёв писал: «Монголо-татарское нашествие, перешедшее затем в страшное иноземное иго, когда, по словам летописца, “и хлеб во уста не идешеть от страха”, нанесло жесточайший урон русской культуре и изменило развитие литературы. С середины XIII века основными жанрами русской литературы стали воинские повести, жития мучеников за веру, проповеди, призывавшие к нравственному очищению как залогу будущего освобождения. Монументализм литературного стиля, столь характерный для предшествующего периода, отныне приобретает более сдержанный, суровый и лаконичный характер».  

Самым известным проповедником второй половины XIII столетия стал епископ Серапион Владимирский. Он был выходцем из Киево-Печерского монастыря и перенёс киевскую книжную традицию на Северо-Восток Руси. Задаваясь вопросом, почему милосердный Господь попустил опустошительное нашествие и дал власти иноверцев установиться на русской земле, Серапион находил ответ в греховности современного ему общества: «Кто же нас до сего довёл? Наше безверье и наши грехи, наше непослушанье, нераскаянность наша!» Соответственно, и методом борьбы против порабощения (именно это слово использует проповедник) Серапиону видится глубокое и чистосердечное покаяние каждого человека, его внутренняя работа над собой. Мысли Серапиона были созвучны общей для всей средневековой Европы идее о массовых бедствиях, будь то войны или эпидемии, которые объяснялись прегрешениями всего общества. Согласно русскому тексту «Слова Иоанна Златоуста о казнехъ Божиихъ на ны», Бог уподобляется врачу, который через наказание приходит к больному, спасая его, пусть и болезненными средствами, от вечной погибели. 

В основу рубрики положены работы А.В. Лаушкина Д.С. Лихачева, В.Н. Рудакова. 

Месяцы имели, как и сейчас, римские наименования, а названия дней седмицы были связаны с их порядковыми номерами или церковной традицией. Воскресенье называлось «неделей» (как и сегодня в православном календаре), то есть днём, когда «не делают», не трудятся, этот день нужно посвящать Богу. С воскресенья седмица начиналась. Понедельник – день «по неделе», идущий сразу за «неделей». Вторник, четверг и пятница («пяток»), соответственно, второй, четвёртый и пятый дни седмицы. Среда обозначает её середину. Название суббота непосредственно восходит к еврейскому слову «shabbat».  

В византийском летоисчислении отсчёт лет вёлся не от Рождества Христова, а от сотворения мира. Христианские мыслители и богословы в I тысячелетии предлагали разные варианты счёта начал мировой истории. Наиболее распространёнными эрами в Византии были ромейская, в соответствии с которой сотворение мира произошло за 5508 лет до Рождества Христова, и александрийская – за 5492 года до Рождества Христова. В Х–XI веках в Византии окончательно утвердилась ромейская эра, её также называют византийской. Она и была воспринята на Руси после Крещения. Александр Невский и его современники в XIII веке вели счёт лет именно в соответствии с византийской эрой. 

Наступление нового календарного года в Средние века также не соответствовало современному: начало года приходилось на март или 1 сентября. Причём в древнейший период преобладал мартовский год, а затем постепенно и с конца XV века окончательно вплоть до 1700 года закрепляется сентябрьский год. Непродолжительный период в XIII веке использовался ещё один вариант – ультрамартовский стиль, опережавший январский на 10 месяцев. В период господства мартовского года, видимо, новолетие происходило в соответствии с circa-мартовским стилем: связанное с весенним полнолунием или новолунием новолетие скользило вокруг марта, иногда попадая в пределы конца февраля и начала апреля. Поэтому неудивительно, что, заглянув в летопись, нормативный акт, житие святого, да и вообще любой древнерусский документ, мы увидим иные цифры, нежели ныне принято связывать с конкретным историческим событием.  

По-иному происходила и смена суток. В средневековой Руси существовало два варианта суточного счёта: древнейший косой счёт и равный счёт, распространение которого началось, вероятно, не ранее XV века, после возникновения механических часов. При косом счёте сутки делились на 12 дневных и ночных часов, отсчёт которых велся с восхода и захода солнца соответственно, причём длительность этих часов менялась в зависимости от времени года и широты места. При равном суточном счёте отсчёт также вёлся от восхода и захода, но длительность часов была неизменной, поэтому продолжение дня летом было большим (в средней полосе России до 17–18 часов), а ночи – коротким. Зимой ситуация менялась на противоположную. Новый день начинался с восходом солнца. 

Важным элементом древнерусского летосчисления является индикт – 15-летний цикл, также заимствованный из Византии. Указание на индикт встречается в русских источниках до конца XVII века достаточно часто. Этот термин изначально обозначал в Византии объявление обязательных поставок налогов или переписи населения. На Руси индикт не был привязан к каким-либо государственным, церковным или общественным мероприятиям, он был своего рода «этикетным» дополнением к летосчислению. Номер индикта — положение года в 15-летнем цикле (первый цикл считается от 1 сентября 312 года).  

Наконец, для древнерусской календарно-хронологической культуры и книжности было свойственно особое внимание к памяти святого или церковному празднику, в который произошло то или иное событие. Конечно, неслучайно составитель Новгородской Первой летописи указал полную дату похорон Александра Невского в монастыре Рождества Богородицы во Владимире: «Месяца того же [ноября] въ 23, на святого Амфилохия, в пятох». В записи отмечено и число события, и память святителя Амфилохия Иконийского, и день недели – пятница. Неслучайно и автор Жития князя Александра пространно отметил день Невской битвы 15 июля 1240 года: «В день воскресныя, на память святых отец 600 и 30 бывша збора в Халкидоне, и святою мученику Кюрика и Улиты, и святаго князя Володимера, крестившаго Русскую землю».  

В основу рубрики положены работы А.В. Журавеля, Е.Л. Конявской,  П.В. Кузенкова, Л.В. Черепнина.