Уже в том же году немцы вторглись в новгородские земли, захватив на время Тесово, и находившийся там глава местной русской административной власти оказался в плену. Ситуация обострялась, и в неё пришлось вмешаться Ярославу Всеволодовичу с его переяславскими дружинами. Собранными в кулак силами он нанёс удар по орденским владениям и перехватил инициативу. Русское войско двинулось к Юрьеву (Дерпту) (1234 год). Конечно, среди участвовавших в походе новгородских ратников был и юный Александр, для которого это была первая полноценная кампания. Здесь он впервые мог увидеть закованных с ног до головы в железные доспехи рыцарей. Здесь развернулась первая в его жизни война, которая дала бесценный опыт. 

Окрестности Юрьева и Медвежьей Головы были разорены, а главное сражение произошло на берегу реки Эмайыги (Омовжа). Немцы потерпели поражение и беспорядочно отступили под защиту городских стен. Во время битвы произошёл примечательный эпизод, связанный с тем, что в какой-то момент рыцари оказались на речном льду, который под ними стал ломаться и, как сказано в летописи, «истопе ихъ много». Это даёт историкам повод сравнивать сражение на Омовже с Ледовым побоищем 1242 года. Разумеется, княжич должен был внимательно наблюдать за происходившим, стараясь всё как можно лучше запомнить.

Юрьев тогда взять не удалось: необходимых ресурсов для штурма не было, и вряд ли сам Ярослав ставил такую задачу. Однако агрессия со стороны меченосцев тогда была остановлена, и появилась основа для достижения мира, который, действительно, вскоре был заключен. Будет правильным предположить, что и к переговорам Александра должны были привлечь (дипломатия – продолжение войны другими средствами). 

Едва переведя дух после похода под Юрьев, новгородцы столкнулись с новой опасностью: произошёл набег литвы на Русу (1234 год). И вновь Ярослав, помогая и сыну, и Новгороду, вмешался. 

Зима миновала, и ополченцы, русские пешие воины, могли двигаться по воде; конница шла сухим путём. Целью агрессора был грабёж, потому из Русы литва отошла к Торопецким землям, а новгородской пехоте пришлось вернуться из-за недостатка провианта. Ярослав продолжал поход с конницей и все-таки настиг врага, заставив его бежать в леса, побросав оружие, коней и награбленный «товар». Наверное, и в этом походе Александр вполне мог участвовать, что, помимо ратной премудрости, давало ещё одно преимущество: его связь с Новгородом становилась всё более тесной. Да и опыт преследования литвы в регионе, расположенном близ Торопца, в будущем ему пригодится. 

После ухода Ярослава Всеволодовича в Киев (1236 год) Александр княжил на берегах Волхова уже полностью самостоятельно. Юность оставалась позади, и теперь он нёс полную ответственность за принятые решения. Ему было понятно, что война – это не только бой в поле, но и оборона за стенами города. Потому в 1239 году против всё усиливавшейся литвы была построена сеть укреплённых пунктов – городов по реке Шелонь, которая уже сама по себе создавала естественную преграду на возможном пути продвижения врагов к Новгороду (среди этих городов был и современный Порхов). К тому моменту на Русь уже вторглись орды наследника Чингисхана Батыя, которые до Новгорода не дошли, но военные приготовления там, конечно, делались. Совсем близок был момент, когда князю придётся дать и главные в своей жизни сражения – на Неве и Чудском озере. 

В основу рубрики положены работы Ю. В. Кривошеева, Р. А. Соколова. 

Их целью было втянуть в орбиту своего влияния финские племена сумь, емь и корелу, завоевав Приневье, поставить под свой контроль торговлю Великого Новгорода по Балтике, а при удачном развитии событий захватить и саму Волховскую столицу. К 1240 году была подготовлена военная экспедиция в новгородские пределы, возглавил её ярл (второе лицо в государстве после короля) Ульф Фаси (иногда называют предводителем шведов Биргера, но он в тот момент ещё не был ярлом). В походе участвовали и норвежские воины. В июле 1240 года захватчики вошли в Неву и разбили укреплённый лагерь в устье Ижоры. Шведы были уверены в успехе, их начальник смело бросил вызов Александру: «Я уже здесь и пленяю землю твою, сопротивляйся, если можешь». С точки зрения стратегии это означало для Новгорода потерю контроля над Средней и Нижней Невой, утрату выхода к морю через эту реку и перспективу продвижения агрессора к Волхову, а это означало быть отрезанным уже от Ладожского озера. Выход был один: немедленно дать жёсткий отпор врагу, не позволив ему закрепиться. Но где было взять силы? Сбор ополчения требовал времени, на помощь извне вообще не приходилось надеяться. 

Юный князь решил ударить, собрав лишь свою дружину и бывших под рукой новгородских воинов. Авантюризм? Риск, конечно, был, но Александр учёл фактор внезапности, не забыл он и то, что, сражаясь за родную землю, русские воины смогут утроить свои силы. Имелся и удачный опыт из прошлых десятилетий: в 1164 году именно посредством внезапности удалось наголову разбить на реке Воронеге шведов, расположившихся здесь для отдыха после неудачного приступа к Ладожской крепости. 

Ярославич горячо помолился в древнем храме святой Софии, взял благословение у архиепископа Спиридона и отправился на врагов. По пути к нему присоединился отряд ладожан. Двигались скрытно и на рассвете 15 июля вышли к шведскому лагерю, где никто не ожидал нападения. Закипела битва, Александр был в первых рядах. От его копья на лице ярла остался кровавый след. Нам немного известно о том сражении. Учёные до сих пор спорят даже о том, на каком берегу Ижоры оно произошло. Но некоторые подробности боя сохранили новгородская летопись и Житие Александра Невского. 

Среди сражавшихся был пращур А. С. Пушкина Гаврило Олексич, верхом ворвавшийся по трапу на борт шведского корабля, круша врагов вокруг себя (долгое время он считался также предком М. И. Кутузова-Смоленского, но новейшие разыскания показали ошибочность этого положения). Новгородец Сбыслав Якунович, бывший, видимо, ремесленником, расправлялся с захватчиками с помощью более привычного его рукам топора. Отряд новгородца Миши уничтожил три вражеских корабля, а молодой воин Савва сумел пробраться в самый центр вражеского лагеря и подрубить опорный столб шатра, принадлежавшего Ульфу Фаси. Падение шатра, конечно, воодушевило русских воинов. Слуга князя Ратмир смело бился пешим, немало врагов поразил его меч. Но шведы обступили смельчака, и он сложил свою голову за Отечество. 

Отдельно имеет смысл сказать о некоем Якове Полочанине, о котором в источнике сказано, что он ловко орудовал мечом, заслужив похвалу Ярославича. Особенно примечательно его прозвание, указывающее на происхождение из Полоцка. Вероятно, этот человек оказался в ближайшем окружении князя после заключенного им в 1239 году брака. Это косвенно свидетельствует о том, что свадьба с Полоцкой княжной серьезно укрепила союз Новгорода и Владимиро-Суздальской земли с одной стороны и полочан – с другой. 

Имеется косвенное основание для утверждения о том, что в Невской битве участвовали и выходцы из Киевской земли. На мысль об этом наводит наконечник стрелы, обнаруженный на ее месте. Аналогичных находок нет на Северо-Западе России, зато они были сделаны, в том числе, в центральной части современной Украины. 

Победителями в Невской битве стали русские дружины, а остатки крестоносного воинства убрались восвояси. 

Учёные по-разному оценивают количество сражавшихся на Невских берегах. Говорят о сотнях или тысячах воинов. Конечно, битва по современным меркам не была многочисленной, но значение её было колоссальным: Русь смогла в наиболее тяжёлое время показать свою способность защитить себя. 

В основу рубрики положены работы П. Е. Сорокина, Ю. В. Кривошеева, Р. А. Соколова. 

А в это время немецкие захваты только продолжались. Вскоре кроме Изборска и Пскова захвачены были водские уже владения Новгорода, в Копорье была построена крепость, рыцари взяли Тесов и оказались совсем уже недалеко от Волховской столицы. Всё происходившее не было набегом: захватив земли и города, рыцари вовсе не спешили уходить восвояси, устанавливая собственное управление. В этих условиях новгородцы в 1241 году послали во Владимир к Ярославу Всеволодовичу, сидевшему на великокняжеском столе, за князем. Он дал им своего другого сына Андрея, но тот не устраивал Новгород, и второе посольство смогло-таки добиться возвращения старшего Ярославича. Вероятно, согласившись вернуться, Ярославич выдвинул какие-то условия. Возможно, вече вынуждено было отказаться от «свободы в князьях». В тот же год Александр отбил Копорье, казнив при этом предателей из числа води и чуди. Внезапным ударом Ярославич смог вернуть и Псков. 

Стратегическая ситуация изменилась: теперь русские войска взяли инициативу в свои руки. Военные действия были перенесены на владения рыцарей, но у Моосте передовой русский отряд Дамаша и Кербета потерпел поражение. Вероятно, разгром его был полным, так как Александр не поспешил на помощь. Новгородские силы отступили к Чудскому озеру. Здесь 5 апреля 1242 года у так называемого Вороньего камня (летописный топоним) и произошло знаменитое Ледовое побоище… 

О об этой битве у нас ещё меньше достоверных сведений, чем о сече на Неве в 1240 году. Но известный знаток древнерусского военного дела А. Н. Кирпичников всё же провёл реконструкцию сражения на Чудском льду, опираясь кроме русских источников на «Старшую Ливонскую рифмованную хронику», созданную в последние десять лет XIII века для чтения в среде рыцарей, и на воинское наставление «Приготовление к походу», написанное в 1477 году курфюрстом Альбертом. (Последний источник не рассказывает о Ледовой битве, но позволяет воссоздать построение рыцарей – «свинью».) Победу русские смогли одержать, по мнению учёного, благодаря своей мобильности (войско не было монолитным, оно состояло не менее чем из трёх тактических единиц). В ходе сражения захватчики попали под фланговые удары, а затем были окружены. В рядах рыцарей билось 300–400 человек, новгородцев должно было быть несколько больше. (Часто в литературе можно встретить и гораздо более крупные цифры вплоть до пятизначных, но едва ли они справедливы.) Малое число участников совершенно не противоречит огромному значению Ледового побоища, остановившему немецкую экспансию на ослабленную Русь. Вообще, военные действия в Средневековье велись обычно сравнительно малыми силами, и сражение на Чудском озере в этом смысле не было чем-то исключительным. 

Серьёзные дискуссии вызывал вопрос о точном месте сражения. Предлагались разные варианты, но наиболее обоснованный ответ на этот спорный вопрос, который учитывал изменение береговой линии Чудского озера (вода в нём постоянно прибывает), дала проведённая на рубеже 1950–1960 годов экспедиция Г. Н. Караева. 

Как бы то ни было, но после 5 апреля 1242 года военные действия закончились, и с Орденом был заключён долгожданный мир. 

В основу рубрики положены работы Г. Н. Караева, Ю. В. Кривошеева, Р. А. Соколова, В. А. Потресова. 

Подобные небольшие по масштабам столкновения происходили с литвой, которая, например, в 1245 году разорила окрестности Торжка. Подобно тому, как это когда-то делал его отец, Александр организовал погоню и у Жижеца настиг противника, нанеся ему урон и отбив захваченный «полон». Продолжая поход, он дошел до Витебска, где в этот время его сын Василий гостил у родственников матери (вероятно, у деда Брячислава). Взяв сына, он «вмале дружине» отправился в Новгород, но у Усвята встретил «иную рать». Военная удача, несмотря на недостаточность войска, и в этот раз оказалась на стороне князя, и враги были разбиты. Подобные инциденты происходили и позже: в 1253 году, когда в Новгороде уже обосновался сын Александра Невского Василий, литовские отряды совершили новое зафиксированное летописью нападение, опять захватив пленных, но и на этот раз русские ратники настигли их у Торопца и нанесли им поражение. 

Ссора новгородцев с Василием и его временный уход из города в 1255 году спустя год стали поводом для Запада использовать наметившуюся политическую нестабильность и сделать ещё одну, хотя и куда более острожную попытку территориального захвата. Римский папа призвал организовать новый крестовый поход, но откликнулись на это только шведы, и то, как выяснилось в дальнейшем, не очень пылко. 

На этот раз их вторжение произошло на южном берегу Финского залива, а выразилось оно в возведении города на русской (правой) стороне Наровы. Тот факт, что расчёт делался на отсутствие у Новгорода способности сию минуту отбить нападение, подтверждается поспешным уходом не желавших опять испытывать судьбу захватчиков сразу после получения вести о начале поддержанного Александром похода. 

Тем не менее, инцидент не мог считаться исчерпанным, русское войско не было распущено и продолжало движение в боевых порядках. Стоит отметить, что вместе с воинами и князем находился митрополит Кирилл, придавая своим присутствием всему предприятию особенную значимость. Какова была цель? На этот вопрос до поры не знал ответ никто, кроме самого Александра. 

У Ярославича созрел дерзкий план вторжения вглубь подконтрольной Швеции Финляндии (в земли племён сумь и емь, также участвовавших в бесславно закончившемся походе к Нарове). Для этого предстояло перейти Финский залив по льду и далее продвинуться вглубь северного берега Финского залива. 

Свои замыслы князь открыл, только достигнув Копорья. Режим секретности удалось сохранить, но среди новгородцев оказалось много тех, кто не желал двигаться дальше, и тут должны были пригодиться увещевания митрополита. Нельзя сказать, что подобная стратегия была новостью. В 1227 году аналогичным образом через Финский залив перешёл направлявшийся против еми Ярослав Всеволодович. Пример отца, конечно, был известен Александру, и он им воспользовался. Не все воины последовали за ним, часть новгородцев, отказавшись от участия в такой операции, предпочла вернуться домой, но те, кто остались, совершив дерзкий рейд по территории современной Финляндии, благополучно возвратились назад. 

В летописи сказано, что во время этой акции русские воины «не видели ни дня ни ночи». На этом основании можно предположить, что ратники дошли до полярного круга и оказались в районе полярной ночи. Это даёт повод называть и сам поход Полярным. 

Итак, ещё одно вторжение было отбито. При жизни Александра был проведена ещё одна важная кампания, осуществлённая в союзе с прежним постоянным противником – литвой. Внутри этого этнического объединения выдвинулся князь Миндовг, добившийся весьма серьёзных успехов в государственном объединении. С его смертью, последовавшей в 1264 году, этот процесс прерывается, чтобы в следующем XIV веке выйти на новый уровень, но в начале 1260-х годов он был тем человеком, с которым можно было о чём-то договариваться. Александр договорился с ним о союзе против немецких рыцарей, и в 1262 году каждый из них отправился в поход. Координация союзников была поставлена слабо, но определённый урон противнику был нанесён. Русские под предводительством сына Александра Дмитрия даже взяли Дерпт, но цитадель города осталась неприступной. Так же, как в 1234 году, после одержанных побед войско вернулось на Русь, а первоначальное положение было восстановлено. Впрочем, сам Александр в этом походе не участвовал: Северо-Восток в 1262 году был охвачен направленным против монгольских сборщиков дани восстанием, и после этого князь должен был срочно отправиться в Орду, на обратном пути из которой скончался. 

В основу рубрики положены работы И. П. Шаскольского, В. Т. Пашуто, Р. А. Соколова.